Два года назад 15 сентября 2020 года не стало Валентина Семеновича Непомнящего – нашего великого пушкиниста. Увы, у нас короткая память, и мы легко и быстро забываем замечательных людей.
Поэтому отрадно видеть, что ко второй годовщине памяти В.С. Непомнящего Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет издал книгу его статей о Пушкине «Удерживающий теперь: Пушкин в судьбе России. Избранные работы и выступления». А в конце сентября университет планирует провести вечер его памяти.
Я лично знал его и в некотором роде был в дружбе с ним, насколько вообще возможна дружба между людьми столь разных поколений. Он был старше моих родителей. Родился в Ленинграде в День Победы 9 мая 1934 года. Окончил филологический факультет МГУ (1957). В 1963-1992 гг. работал редактором в журнале «Вопросы литературы». Затем старшим научным сотрудником Института мировой литературы РАН. С 1988 года – бессменный председатель Пушкинской комиссии ИМЛИ. Лауреат Государственной премии в области просветительской деятельности за книгу «Пушкин. Русская картина мира» (1999). Автор книг «Поэзия и судьба. Статьи и заметки о Пушкине» (1983), «Да ведают потомки православных. Пушкин. Россия. Мы» (2001), «На фоне Пушкина» (2014) и других.
Его первая крупная статья о Пушкине «Двадцать строк», посвященная стихотворению «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...», вызвала интерес таких корифеев русской словесности, как Корней Чуковский, Анна Ахматова и Александр Твардовский. Его заметил Александр Солженицын, который затем, вернувшись на родину в девяностые годы, пригласил Непомнящего стать членом жюри Литературной премии Александра Солженицына. Работая в ее составе, мы с ним и познакомились, и сдружились, и, не скрою, я испытывал не только радость, но и гордость от общения с этим человеком, филологом и артистом, который собирал аншлаги на свои исполнения «Евгения Онегина» и «Бориса Годунова». Он читал их со сцены со своими комментариями, которые пленяли публику глубокими мыслями и особой манерой их выражения, какой-то человечной, изысканной, аристократичной, но лишенной ученого снобизма.
А какие-то мысли он высказывал вслух при наших встречах. Как-то он сказал: «Раньше говорили «трудно», а теперь все говорят «сложно». Когда говорят «трудно», то трудятся, а когда говорят «сложно», то этим оправдывают свое бездействие».
Известно, что когда Николай I встретился с Пушкиным, ожидая, что перед ним предстанет «гуляка праздный», он был поражен силой его ума и сказал: «Сегодня я говорил с самым умным человеком России». Не знаю, правда это или легенда, но почему-то я часто вспоминаю это, думая о Непомнящем.
Он был мудр во всем... Вот фрагмент из его дневника:
«Очень трудно поступать правильно тогда, когда никто не видит, не слышит. Не увидит и не услышит никогда, навечно не узнает, а надо поступать правильно для себя, для правды, для своего долга перед самим собой».
Или:
«Сегодняшние либералы в отношении к 70-летней истории и культуре советского времени ведут себя так злорадно-победительно, словно это чужая история и чужая культура, как будто они не участвовали и не жили в ней, а только победили ее – только они и только победили».
Сегодня я особенно остро вспоминаю его мысль о различии русской и европейской культур, которую он высказал в одной статье, вошедшей и в этот сборник. Суть этой мысли в том, что европейская культура – «рождественская», а русская – «пасхальная» (главный христианский праздник в Европе – Рождество, а в России – Пасха). Я с ней часто внутри себя спорю, потому что мне ужасно не хочется разделять Россию и Европу, особенно сегодня, когда они опять вступили в конфликт. Но что делать? Да, европейский человек подсознательно горд тем, что Бог воплотился в человеке, и на этом мироощущении построена в том числе и вся технология европейской культуры. А русский человек, да, увы, обречен страдать и нести свой крест, и быть поругаемым всем миром. Мне это очень не нравится, но я благодарен Непомнящему, что он это сформулировал, а дальше остается думать: «Куда ж нам плыть»?
Он и сам был ярким полемистом. Его статья-выступление «Как труп в пустыне» 1990 года, посвященная критике книги Андрея Синявского (Абрама Терца) «Прогулки с Пушкиным», – образец острой, но очень деликатной полемики, а главное – не холодной, не квазинаучной, а сердечной, когда отстаиваются не какие-то «принципы», но нечто личное, интимное, чему ты посвятил себя без остатка.
И в то же время он, человек глубоко воцерковленный, мог сказать в интервью журналу «Фома»:
«Когда я слышу разговоры о том, что Пушкин был православным поэтом, я всегда возражаю – нет, он им не был. Православный поэт – Хомяков, потому что он выражает в стихах православную идеологию. А Пушкин – поэт православного народа. Чувствуете разницу?»
Его формулировки явления Пушкина в русской культуре я считаю универсальными. «Пушкин для нас не вершина, а центр»; «Пушкин – это Россия, выраженная в слове».
В этом смысле все мы немного «пушкинисты», как все мы чьи-то дети. И как дети одних родителей, как бы ни разбросала их жизнь, однажды собираются за столом или мечтают об этом, так мы подсознательно стремимся собраться вокруг Пушкина.
О Непомнящем один критик едко сказал: «Какой он пушкинист? Он просто человек, который любит Пушкина». А по мне, золотые слова! Эта любовь собирала и, надеюсь, сегодня собирает вокруг Валентина Непомнящего влюбленную в него аудиторию – от Калининграда до Владивостока.
Он был Моцартом нашей пушкинистики. И – любимым пушкинистом России.